Тут очень много миниатюрных приятных достоинств. Тёплая и обволакивающая атмосфера ранних шестидесятых, как в Биошоке, таинственная и уютная одновременно; бирюзово-золотая гамма – самое удачное и деликатное сочетание среди контрастных цветовых пар холодного и тёплого, к которым сегодня так пристрастился Голливуд. И ещё вот эта милая деталь, очень в духе Дель Торо: в команде приключенцев, наряду с традиционными архетипами прекрасной калеки, африканской женщины и гея, присутствует прогрессивный учёный-коммунист!
И пресловутая «диснеевскость» здесь не столько в прямых аллюзиях (в первую очередь, очевидно, на Русалочку с потерянным голосом и жаждой новых отщущений), сколько в идее и подаче. Это история любви, рыцарский роман, завёрнутый в мрачную и душистую фольклористику Проппа. Только роль «девы в беде» здесь отведена дракону, роль рыцаря – принцессе, а роль злодея – волевому богатырю-сексисту. Как, опять же, в Красавице и чудовище: персонаж Майкла Шеннона – вылитый Гастон, и кульминационная сцена фильма по большому счёту оттуда же, из диснеевской классики.
Но самой классной штукой в Форме воды (за которую уж не знаю, можно ли сразу давать главного «Оскара», но простить можно очень многое, это точно) для меня стало совершенно искреннее и неподдельное ощущение счастья. Когда я смотрю на Элайзу Эспозито, я понимаю: здесь и сейчас она счастлива. Столько всего написано и снято про любовь, и столько разных оттенков при этом выносилось на первый план – и страсть, и несбыточность, и вечность, и грусть, и смех, и пафос – но так часто забывался самый главный аспект любви: счастье.
Помните вот ту замечательно красивую и совершенно нереалистичную, в духе латиноамериканского м-реализма Маркеса, сцену в затопленной ванной? Потом Джайлз открывает дверь, потоки воды вырываются наружу, и героиня Салли Хокинз стоит в объятьях возлюбленного ихтиандра – как она смотрит?! Никакого замешательства, никакого конфуза. Абсолютно спокойное, исполненное чувства собственного достоинства счастье. Последний раз такой взгляд (гораздо мощнее, конечно, но там и фильм грандиознее) я видел у Симоновой в Обыкновенном чуде, в тот момент, когда Абдулов НЕ превратился в медведя.
И совершенно, разумеется, великий кадр – «Оскара» можно давать уже только за него! – когда после первого свидания Элайза сидит у автобусного окна не в бирюзовом или зелёном, а в контрастно-алом. Да, да, очень прямолинейный приём, но как же здорово! В этом и есть мудрость и вечность старых диснеевских мультфильмов: при всей простоте произносимой идеи, исполнение её – потрясающе точное и выразительное. Безусловно, Дель Торо снял очень понятное кино. Даже очевидное. Но сделал это с той тёплой и доброй силой, которой современному массовому искусству так часто не достаёт.
Ну и костюм ихтиандра замечательный. Тоже старомодный, в стиле Гайвера и Хищника, но отчего-то (возможно, как раз поэтому!) такой родной.
___________________
Ещё про кино:
L’Écume des Jours
Облачный атлас
Ну и всё же о Вундерфрау
Ну и всё же о чимичангах
Ну и всё же о пудингах
